Светлое майское утро в долине Дельи было по-весеннему свежим и невероятно солнечным для Приграничья. В крепости прошла смена караула, ворота открылись, и почти сразу же на улицах города послышались первые призывы торговцев к покупателям. Они спешили донести благую весть о свежих поставках кофе, корицы и хлопковых тканей, что так ценились в людском Приграничье.
Прислушиваясь к их голосам, Тагаш Уо раскладывал вещи молодого господина по полкам гардеробной и тихо насвистывал родные сердцу напевы. Загородный дом рода Дао-дво все еще был тих и безмолвен, едва прибывшее семейство не спешило вставать из постелей, и слуги, словно призраки, беззвучно передвигались по коридорам, исполняя свои обязанности. Вокруг царил мир и покой, ровно до тех пор, пока в гардеробную комнату не влетел всклокоченный рыжий метаморф.
Найдя взглядом своего наставника, он воскликнул:
— Даррея женят!
— Ч-что…?
— Я тоже в восторге от сообщения, поэтому ухожу. Перед отцом прикроешь?! — И, не дожидаясь ответа, он выхватил из рук Уо рубашку, белье с полки и брюки с вешалки, прошептал: «Спасибо!» И быстро сбросил с себя грязные лохмотья, что некогда представляли собой дорогой костюм для верховых прогулок.
— Но позвольте, Герберт! — Седовласый воин подобрал и частично поймал обрывки одежд и суровым тоном напомнил: — Вам не стоит покидать дом. Менее чем через два часа состоится общесемейный сбор за завтраком. — И вкрадчиво: — Гер, вы должны присутствовать.
— Поэтому я и прошу, чтобы ты прикрыл меня! — сверкнул глазами многоликий.
— Вы не придете?
— Тагаш Уо, повторюсь — Даррея женят! Я обязан посмотреть на нее.
Молодой искатель нового и невероятного споро застегнул рубашку, потянулся к брюкам. В свои двадцать два года он уже превосходил в росте отца и дядю, догнал в скорости перевоплощения кузенов, но все еще оставался мальчишкой и любителем приключений. Отчего дома он по большей части отсутствовал, а в оставшееся время его лицо освещали предвкушающий взгляд и проказливая улыбка, точь-в-точь как сейчас.
— Я быстро.
— И все же останьтесь, — не унимался наставник.
— Не могу, это слишком большое искушение! — Карие глаза метаморфа сияли, как звезды в ясную ночь. — Ты только представь, она человечка из бедной семьи. Ни денег, ни магии, ни примеси в крови. Чуть старше семнадцати, средняя дочь деревенского старосты, и все ее приданое, — он сделал паузу и с веселым недоумением усмехнулся, — баран!
— Может быть, варан, — предположил Уо, качая головой.
Варанов в Треде почитают за священных животных, в этом случае девица хоть немного соблюдет традиции многоликого народа. А впрочем, она в любом случае оставалась бы одной из самых непрезентабельных невест, какую можно было бы предложить даже безродному метаморфу.
— Да нет же! — Гер потянулся к обуви. — В договоре написано ба-ра-н, серый окрас, крутые рога, вес 80 кг!
— Как вы увидели договор? — насторожился воин. Уж он-то своего господина не первый день знал. — Вы взломали сейф в кабинете главы рода?
— Конечно! А как иначе я бы, по-твоему, узнал о женитьбе кузена? — с возмущенным весельем развел руками рыжий авантюрист. — Услышал, как грифон расхваливал девчонку для Даррея, и аккуратно проверил свои догадки.
— Эррас Тиши нахваливал? Советник вашего дяди? — уточнил наставник, бледнея, и грязные тряпки выпали из его рук. Он поднялся, кашлянул, что-то вспомнив, и хрипло произнес: — Простите, мой господин, но в этом случае я настаиваю, чтобы вы остались здесь.
— А я настаиваю, чтобы ты меня прикрыл, — безапелляционно заявил Гер. — Я о счастливом известии уже наслышан, — ухмыльнулся и подмигнул, — осталось узнать, почему его считают таковым.
— Это чужие игры. Останьтесь дома.
— Не могу. — Многоликий надел легкие сапоги и, притопнув ногами, постановил: — Даррей всегда получал лучшее. Лучшее!
— И что с того? Герберт, вы самостоятельно добьетесь наилучшего.
— Добьюсь, как только узнаю, в чем выгода… — И из светлой гардеробной метаморфа младшей ветви рода Дао-дво вылетел стремительный стальной ястреб.
Несколько мгновений седовласый воин потрясенно смотрел туда, где только что произошло новое невероятное обращение подопечного — в птицу. Им была взята очередная вершина видового круга ипостасей, и превратился он отнюдь не в хрупкого зяблика, впервые ставшего на крыло, а в матерого хищника.
— Опять всю ночь обращался. — Тагаш Уо со вздохом закрыл ставни, покачал головой. — Глупый дымчатый ягненок.
Улетая, многоликий его слышал, но глупым себя не считал. Разве может быть глупым тот, кто без родственных связей и крупных взносов самостоятельно поступил в военную академию Треда? Или тот, кто по вариантности оборотов превзошел родственников чистокровных королевских кровей? Ведь ни Даррей, ни Макфарр еще не научились принимать облики птиц. А он, Герберт, смог и всего за одну ночь научился летать!
— Такому, как я, все по плечу. Что захочу, то получу! — процитировал Дао-дво и устремился к горизонту.
Маленькую деревеньку, затаившуюся в глухом лесу, он нашел не сразу. Приняв конусные крыши за соломенные стога, пролетел мимо нее дважды. Только на третьем заходе многоликий заметил движущиеся фигурки и с опозданием понял, что птичье зрение стало ослабевать. Силы уходят.