— Трупов.
Чуть не ляпнула «спасибо, и так хватает»;, и ответила, как полагается:
— Смертей.
Он кивнул, принимая приветствие, посмотрел на Гаэр-аша, словно спрашивая дозволения задать мне вопрос, и едва ректор чуть склонил голову, разрешая, произнес:
— Вчера, ты заставила Эль-таим заговорить. Как?
Вопрос меня откровенно удивил. Глянув на артефакт, я снова посмотрела на министра Рханэ и переспросила:
— Что значит «как»;?
Явственно скрипнув зубами, он пояснил:
— Ни один из королевских артефакторов не сумел повторить это.
И оба некроманта выразительно посмотрели на меня. Я же с некоторым недоумением на них, просто потому что не совсем поняла:
— А что артефакторы хотели сделать?
Тяжело вздохнув, Рханэ с трудом сдерживая раздражение, пояснил:
— Заставить Эль-таим заговорить!
Изумленно воззрившись на некроманта, который откровенно жутко пугал меня, я тихо ответила:
— Но это невозможно. Эль-таим не обладает никакими речевыми возможностями.
На меня посмотрели как на одно сплошное издевательство, Рханэ снова тяжело вздохнул и прошипел:
— Но у тебя он же говорил каким-то невообразимым образом.
— Не Эль-таим, — пояснила я, — а неупокоенный дух заточенного в нем артефактора.
Оба некроманта продолжали молча смотреть на меня. Пришлось объяснять:
— Эль-таимы не зря считаются крайне сложными в изготовлении, при их создании требуется максимальная концентрация и владение собой на высочайшем уровне, потому что при внедрении в кристалл энергетической матрицы, сознание артефактора на некоторое время практически переходит в камни. То есть фактически энергоформа облекается в слова «я — это кристалл»;. И существует огромная вероятность, что сознание может остаться там, в кристалле, именно поэтому мастера-артефактора при изготовлении Эль-таима всегда страхуют как минимум двое опытных мастеров… но даже это не всегда помогает. А в случае изготовления Эль-таима его высочества, страхующие артефакторы оказались подонками, позволившими старшему мастеру фактически погибнуть. Вот почему у Эль-таима его высочества имеются существенные недостатки, а собственно накануне я заставила говорить не артефакт, а призвала душу заточенного в нем артефактора. Это просто — используйте любое заклинание направленного действия для вызова инферно. Я применила «Грахархаэтро эуит экса саэрти»;.
И тут в моей голове прозвучало:
«Но тебя никто не страховал, да, сокровище мое?!»;
Лично я предприняла титанические усилия, чтобы не посмотреть на ректора, и в целом — не отвечать даже.
— Так, — Рханэ протянул руку, взял Эль-таим, — простейшее заклинание, значит?
Но использовал он далеко не простую магию — в мгновение кристалл оплело темно-зеленой сетью энергетических линий такой силы, что от напряжения воздух едва не трещал, а я испуганно отшатнулась к двери, поразившись мощи Рханэ и осознав, что его не зря считали одним из сильнейших некромантов
современности. И содрогнулась, едва сила мага ударила по артефакту, воплотив Агрэмеро — одно из мощнейших заклинаний вызова потусторонней сущности. Эль-таим вспыхнул, энергия выплеснулась из него воронкой, в центре которой четко, совсем не так как прежде, обозначился силуэт убитого артефактора.
Рханэ откинулся на спинку кресла, сжав кулаки и с трудом сдерживая бешенство. Кажется, в то что я сказала он поверил только сейчас, наглядно убедившись в присутствии духа убитого мага в артефакте. Меня поразило во всей этой ситуации только одно — министр Магии выслушал меня с абсолютно серьезным выражением на лице, хотя получается, что счел все услышанное бредом.
«Именно так»;, -подтвердил голос Гаэр-аша в моей голове.
Вздохнув, мысленно произнесла:
«Я могу уйти?»;
«Нет, останься. Для начала поприсутствуешь при развитии событий, а после я просто собираюсь тебя придушить»;.
Испуганно посмотрев на ректора, встретила его совершенно спокойный и даже внешне безмятежный взгляд, вот только я, кажется, уже поняла, что внешний вид и выражения лиц этих двоих, совершенно не соответствуют испытываемым ими эмоциями.
«Да, я в бешенстве»;, -подтвердил глава Некроса.
Внезапно я вспомнила, что у меня же сейчас утро, а значит тренировка с Эдвином.
«Даже не надейся!»;
Между тем Рханэ произнес:
— Мастер Дамитрус?
Призрак артефактора содрогнулся, а затем мы услышали глухое и отдаленное:
— Да, министр.
Лорд Рханэ бросив взгляд на меня, сухо спросил:
— Вы можете говорить?
Артефактор попытался. Действительно попытался, открыл рот, задергался и… не смог ничего сказать. Ничего. Он все так же открывал рот, но его потуги не приносили результата.
— На нем печать, — безразличным тоном произнес лорд Гаэр-аш. — Присмотрись, она отчетливо видна.
Скрипнув зубами, министр Магии резонно заметил:
— У девчонки он говорил.
И оба некроманта посмотрели на меня. Нервно сглотнув, я попыталась объяснить, как минимум себе причину разговорчивости духа:
— Я использовала простейшую форму вызова, облик артефактора был искажен кристаллической формой берилла, возможно, это разграничение по секциям, вынесло влияние печати за пределы воздействия на призрака… Не знаю, чем еще это можно объяснить.